Борис Петров - nD^x мiра

тоже. Задержав дыхание, он изучал карту коллекторов. Если он верно угадал, где находится, то придет в нужную точку, а там и до точки выхода недалеко, можно спокойно прогуляться.

Двигался он медленно, часто прислушиваясь, особенно тогда, когда поворачивал на перекрестках, это были излюбленные места змей, они там караулили беглецов, и где-то рядом была их зарядная станция. Идти в потоке было гораздо тяжелее, чем перебегать из района в район, и Кай сильно устал. С усталостью пришла и беспечность, он прибавил шаг и пропустил шелест змеи.

По шлему резанула пила на руке манипуляторе, и Кай ушел под воду. Дыхания хватило на два десятка метров, он вынырнул, и услышал свист пилы, змея прицеливалась, в следующий раз она отрежет кусок шлема с его головой. Теряя силы, Кай заметил, что тоннель сужается, и змее трудно будет сразу повернуть за ним. Он прополз до сужения, что есть силы вскочил, поскользнулся, это его спасло от удара руки манипулятора с гарпуном. Раздался свист сети, Кай успел влезть наверх и побежал, открыв забрало шлема, чтобы было больше воздуха.

Он бежал из всех сил, на ходу проверяя, не потерял ли он сумки и рюкзак – все было на месте. Змея набирала ход, а тоннель все расширялся и расширялся, как раз для нее, раз, и накинула сеть.

– Давай сюда! Шевелись! – крикнул в шлеме незнакомый голос. Кай увидел вспышку фонаря.

Сильные руки втащили его на лестницу. Их было двое, второй уже открывал люк. Кай лез с трудом, он очень устал.

– Так это ты кипиш поднял в сороковом поле, – сказал другой голос в шлеме, когда они поднялись и перебежали в укрытие. Это были разведчики, на них было много оружия, особенно гранат. Это были очень сильные люди, таскать такой вес и шагом мог не каждый.

– Посидишь тут ночь, а потом на точку пойдешь. Мы пока патруль уведем в другое поле, – сказал первый голос.

Похлопав Кая по плечам, они ушли. Разговаривать долго было не принято, тем более, называть имена. Каналы связи слушались, но понять, откуда пришла короткая фраза, было нельзя, слишком замусорен был эфир роботами. Убежище было отличное, подвал, специально заваленный мусором и выпачканный грязью. Кай нашел угол, тут был даже матрас, съел десять тараканов и тут же уснул.

– Принес? – Маша недовольно смотрела на Кая, распаковывающего сумки и рюкзак. От него ужасно воняло, все разбежались, но она осталась, даже носом не повела.

– Все принес. И тебе, – Кай улыбнулся и тряхнул белой головой. У него, как и у всех детей, рожденных под землей, быстро обесцвечивались волосы из-за санобработок, Бобр шутил, что это маскировка такая. – Это тебе.

Он достал пачку ибупрофена, Маша вспыхнула. Он не понимал ее взглядов, сейчас ему показалось, что она его ударит. А Маша чуть не заплакала, знал бы он, как она ждала его в точке входа в положенное время, как просидела там всю ночь, пока ее не увели в лазарет отрабатывать смену. Но она ему об этом никогда не скажет, как и то, что Кая все уже похоронили, здесь вообще легко относились к смерти.

– Спасибо. Ты очень рисковал!

– Вовсе нет, они рядом лежали, вот я и взял. Тут еще много всего.

– Я вижу. Ты молодец, Кай, но нельзя так рисковать, – Маша забрала рюкзак и сумки и ушла.

Кай вздохнул и пошел на дезинфекцию. Его поливали из шланга тухлой водой, смывая всю грязь и копоть в коллектор. Затем обрызгали едким раствором, дышать было нельзя, и Кай долго ждал, пока раствор среагирует, и его дезактивируют той же вонючей водой. Переодевшись в чистую одежду, он направился в столовую. Здесь никого не было, Кай устало сел на лавку, идти за тараканами не хотелось, двигаться вообще не хотелось.

– Куда все делись! – Маша возмущенно пошла на кухню и крикнула оттуда. – Я тебя покормлю!

Она принесла ему тарелку с грибным рагу с жареными тараканами и большую кружку грибного пива. Напиток этот был непонятно на что похож, пожившие называли его брагой или пивом. Когда его пьешь, главное в первый момент не дышать, а потом рецепторы немели, и было вполне вкусно. Кай ел и смотрел на Машу, стоявшую напротив и сверлившую его взглядом. Ее не считали красивой, все, кроме Кая. Были и моложе, и без шрамов, без увечий. У Маши на левой стороне лица был страшный шрам от виска до подбородка, срезана часть уха. Это как-то прилетел снаряд в овраг, досталось только ей. Осколки оторвали на левой руке мизинец и безымянный палец, много застряло в левой ноге, порезали правую , часть вытащили, но три вгрызлись в кость намертво. Все думали, что она умрет, --">